К тому времени, как я открыл входную дверь, Линку удалось восстановить дыхание и он стал проявлять желание сопротивляться. Я все же выволок его на лестничную площадку. Но тут ему удалось высвободиться из моих рук, и он начал подниматься на ноги. И тогда я ладонью изо всех сил толкнул его в рожу. Линк отшатнулся, попятился и полетел вниз по лестнице с грохотом сошедшего с рельсов поезда. Так он пересчитал своими ребрами все ступеньки. Некоторое время он мешком неподвижно лежал внизу. Потом медленно принял вертикальное положение и неуклюже захромал прочь. Я вернулся в квартиру, осторожно прикрыл за собой входную дверь и последовал в гостиную.
Салли встретила меня мрачным взглядом. И вдруг блондинка закатила глаза, а ее пятки начали лихорадочно отбивать чечетку на полу. Рот ее широко открылся, и оттуда вырвалось какое-то завывание. Оно походило на шотландскую элегию, оплакивающую украденный кошелек, или, возможно, ирландский плач по ушедшему гному. Но в любом случае эти звуки не ласкали слуха. Я стал припоминать приемы первой помощи в подобных случаях. Отправился на кухню, налил кувшин холодной воды, затем вернулся к дивану и медленно вылил содержимое ей на голову. В ту же секунду стенания прекратились, пятки перестали отбивать дробь, а все ее тело обмякло.
— Не о чем больше беспокоиться, сладкая моя, — радостно сообщил я ей. — Пейдж ушел, и могу поспорить, он никогда больше сюда не вернется.
Неожиданно для меня Салли разразилась слезами. Я попросту ничего не мог понять. Хочу сказать, я думал, что она должна быть мне признательна, благодарна за это, а вместо благодарности Салли вдруг стала лить слезы. Но тут я философски решил, что никто и никогда не поймет этих женщин. Я приготовил пару хороших порций спиртного, что обычно помогает при потрясениях, и осторожно вложил один бокал в руки Салли. Это было ошибкой — она выплеснула содержимое прямо мне в лицо. Следовательно, мне пришлось кое-как вытереть физиономию с помощью носового платка, после чего я уселся в кресло подле нее, отпил из своего бокала и закурил сигарету.
Некоторое время спустя Салли успокоилась и перестала плакать. Она сидела со скорбным выражением лица, словно небо обрушилось, а ей предстоит собирать его обломки и снова складывать их вместе.
— Надеюсь, ты понимаешь, — невнятно проговорила она, едва шевеля распухшей губой, — ты стал убийцей!
— Как это? — вежливо осведомился я.
— Линк этого не оставит — он вернется и убьет меня!
— Я бы не стал так беспокоиться, — убеждал я ее. — Этот парень очень скоро найдет себе новую глупую блондинку и…
— Он убьет меня, потому что я слишком много знаю! — яростно забубнила Салли. — Ты понимаешь это, глупая горилла?
— Есть простой способ все уладить, — беспечно предположил я.
— Например?
— Например, ты расскажешь мне все, что тебе известно. Тогда ему уже придется убивать нас двоих, — пояснил я. — А мы пойдем и расскажем, что знаем, еще двоим. Тогда ему придется убивать уже четверых. Потом они пойдут и…
— Эй, заткнись! — простонала Салли. — Я убью тебя своими руками, как только ко мне вернутся силы!
— Не торопись, у нас впереди вся ночь, — дружелюбно заметил я.
— Убирайся отсюда! Чтоб ты сломал себе шею на лестнице! — завизжала она.
— Ладно, — кивнул я. — Это отличная идея. Я не хочу здесь присутствовать, когда Линк вернется сюда, чтобы…
— Нет, не уходи! — Глаза ее расширились. — Не оставляй меня одну… я… — Салли крепко зажмурила глаза и сжатыми кулачками заколотила себя по бедрам. — Ах ты!.. Как подумаю о положении, в которое ты меня поставил… — Она долго подыскивала подходящие для этого случая слова. — Оставайся же! Приготовь мне чего-нибудь выпить, чтобы прояснились мозги.
— Все, как скажешь, сладкая моя, — согласился я.
Салли с трудом встала с дивана и замерла, уставившись на меня. Вид у нее был довольно жалкий. Короткие волосы прилипли к черепу, тушь с ресниц растеклась вокруг глаз, рот все еще был как у циркового клоуна, а распухшая нижняя губа вздулась и походила на небольшой воздушный шарик. Что же касается разорванного лифчика и всего прочего, то можно было подумать, что она — единственная уцелевшая жертва землетрясения.
— Что ты скалишься? — возмутилась наконец Салли.
— Пойди и посмотрись в зеркало, — посоветовал я.
Она исчезла в спальне и тотчас же оттуда послышался громкий горестный возглас, свидетельствующий о том, что Салли увидела себя в зеркале. Затем дверь резко хлопнула. Я прикончил свой бокал, приготовил две свежие порции и принес их в гостиную. Примерно минут через, десять Салли появилась в безукоризненной шелковой пижаме болотного цвета с тюрбаном того же тона на голове. Опухоль на нижней губе немножко спала, она, видимо, прикладывала к ней холодный компресс. Девушка опять уселась на диван и отпила немного из бокала, который я ей дал.
— Чувствуешь себя лучше? — проявил я заботу.
Она натянуто улыбнулась, показав зубы:
— За один час он разрушил всю мою жизнь, а теперь еще спрашивает, как я себя чувствую. Да кто ты такой? Еще один маркиз де Сад?
— Вот было бы здорово! — Я на минутку задумался. — Прекрасно. Я буду маркизом и стану называть тебя Джастиной. И в этом случае придется подвесить тебя к потолку вниз головой и бросать в тебя горячие оладьи, обмакнув их в сироп! Замечательно!
— Ох, заткнись и дай мне сигарету! — устало приказала она.
Я сделал, что она просила, и прикурил сигарету для нее. Салли сначала курила молча. Потом скосила на меня глаза.
— Что ты сделал с Линком? — поинтересовалась она.
— Он упал с лестницы, — невозмутимо соврал я.
— Скажи уж, что ты спустил его с лестницы. Он цел?
— Конечно. Встал и, посвистывая, ухромал прочь.
Салли нервно сделала большой глоток бурбона.
— Наверняка за это он убьет нас обоих! Нам уже пора двигаться куда-нибудь в Мексику, вместо того чтобы тут рассиживать!
— Линк должен непременно тебя убить просто потому, что ты слишком много знаешь о чем-то? — спросил я.
— Если бы у меня еще осталось чувство юмора, я бы сейчас рассмеялась, — сказала она с горечью. — Знаешь, почему? Потому что я не знаю!
— Да ну! — с издевкой воскликнул я.
— Я знаю, что знаю слишком много, но, честно, не знаю, что именно!
Я на мгновение закрыл глаза, потом снова открыл. Салли все еще сидела там и наблюдала за мной. Моя уверенность в том, что в первый раз я правильно ее понял, окрепла.
— Ты считаешь, что слишком много знаешь о Пейдже, а теперь это опасно для тебя? — медленно сказал я.
— Верно. — Она кивнула.
— Но не знаешь, что именно?
— Так оно и есть, точно! — снова кивнула она.
— Ну, братец! — Я откинулся на спинку стула. — И почему я не занялся работой полегче, ядерной физикой например?
— Во всем ты виноват, Рик Холман, — огрызнулась Салли. — Ты втянул меня в свою игру и теперь должен вытащить из этой истории!
— Ладно. — Я беспомощно пожал плечами. — Что я теряю, кроме собственного рассудка? С момента нашей первой встречи у двери артистической уборной Джули Марчант в «Закованном козле», ты говорила мне то, что велел тебе Пейдж, верно?
— Верно.
— Поэтому предлагаю попробовать переосмыслить все происшедшее, а ты тем временем скажешь мне всю правду.
Салли задумалась.
— Думаю, можно попытаться, — проговорила она с некоторым сомнением. — Кое-что мне кажется очень запутанным.
— Знаю, что кажется! Ты говорила, что была лучшей подругой Джули. Это правда?
— Ну, полагаю, что да — в некотором роде, — замялась она. — Была до тех пор, пока Линк не попросил меня, — это тоже несколько запутанно. Я рассказала, что познакомилась с Джули на уроках пения. Это правда. И мы были хорошими друзьями. Затем я встретила Линка и потеряла голову, словно спрыгнула с крыши собора Святого Марка, или что-то в этом духе. Однажды в разговоре я случайно упомянула, что Джонни Рейнхарт был дружком Кэрол, и он тут же попросил меня познакомить его с Джули.
— Постой-ка! — заорал я. — Какое имело значение, что Джонни Рейнхарт был дружком Кэрол?
— Ну, Линк сказал, что они с Джонни вроде как конкуренты по бизнесу и…
— Это нужно понимать так, что Пейдж тоже занимается поставками? — уточнил я.
— Не думаю, — небрежно бросила она. — А что?
— А то, что именно этим бизнесом занимается приятель Кэрол Джонни Рейнхарт, — нервно констатировал я. — И как же они могут быть конкурентами, если занимаются разными делами? — Я постарался успокоиться, восстановил нормальное дыхание. Потом начал все сначала: — Какой бизнес у Линка Пейджа?
— Думаю, теперь мне уже все равно, и я могу сказать тебе то, что он всегда хотел, чтобы хранилось в секрете, — Линк занимается ночными клубами.